На днях прочёл интервьюинтервью, где был невнятный пассаж по поводу исключений произведений Достоевского и Толстого из школьной программы, поскольку сегодняшним детям сложно читать большие тексты. И тут я впал в ступор.
Я реально не въезжаю. Во-первых, чтение и понимание текстов – это тренируемый навык. Если его не развивать, он и не появится. Во-вторых, неясно, что взамен? Гарри Поттер? Комиксы Marvel? Я просто не понимаю. Серьёзно.
Пример. В романе Донны Тартт "Щегол" (одном из самых значительных американских текстов последнего времени), один из героев – 15-летний русско-украинский эмигрант по имени Борис, маргинал, алкоголик и наркоман, читает "Идиота". Более того, под его влиянием, главный герой книги начинает изучать русский, чтобы (в том числе) прочесть этот великий роман в оригинале.
В недавнем фантастическом сериале "Утопия", снятом англичанами, похищенная английская девочка борется со стрессом тем, что вспоминает "Преступление и наказание" Достоевского и злится на себя за то, что не может припомнить имя старухи-процентщицы. Потом говорит: "Алёна Ивановна. Её звали Алёна Ивановна" и успокаивается.
Самая толковая толстенная биография Чехова написана англичанином Дональдом Рейфилдом, не поленившимся покопаться в архивах Таганрога и перелопатить всё эпистолярное наследние чеховской семьи.
В западных магазинах по продаже электронных книг, Толстой, Достоевский и Чехов стабильно находятся в топе продаж. И в этот момент мы начинаем думать о том, чтобы исключить их произведения из школьной программы? Не понимаю. Не догоняю, реально. Надеюсь, это чья-то шутка.
Для меня русская литература – это один из столпов русскости, столпов национальной самоидентификации. Как водка-селёдка-чёрный-хлеб-новый-год и пр. Да чёрт с ним, пусть Наташа Ростова – героиня сотен непристойных анекдотов, но это наша Наташа.
На мой субъективный взгляд, Гоголь и Салтыков-Щедрин дают, на уровне интуиции, больше понимания политического процесса, чем иная высокоумная статья. "Анна Каренина" больше говорит о человеческих отношениях, чем весь (довольно убогий) курс "Этики и психологии семейной жизни", который нам читали в школе. То смысловое поле, которое очерчено корпусом классических русских текстов, задаёт координаты, в которых протекает вообще вся русская жизнь. Душа, щедрость, способность к самопожертвованию, к дружбе, в конце концов, всё это, как мне кажется, кодифицируется именно там.
Я предполагаю, что господствующей идеологии социал-дарвинизма это всё чуждо. Вероятно, из тургеневской девушки очень сложно сделать ушлую хищницу, а из Раскольникова – хорошего менеджера по продаже компоста. Но суть культуры, как говорил Норштейн (создатель "Ёжика в тумане", любимец Миядзаки и, на минуточку, кавалер японского Ордена Восходящего солнца и французского Ордена искусств и литературы), не в том, чтобы очередной менеджер от культуры и отдыха купил себе очередной мерседес S-класса, а в том, чтобы через двадцать лет по нашим улицам не бегали стада обозлённых павианов, охваченных исключительно примитивными биологическими инстинктами.
Я просто начинаю чувствовать, что спускаюсь на нулевой уровень терпимости, когда начинаю думать о таких вещах. Я не педагог. Но... реально в ступор впадаю. И начинаю чувствовать ровно то, что написано на картинке для привлечения внимания, честно стыренной мною с лепры. Dixi.СохранитьСохранитьСохранитьСохранить
